Женский приговор

• Ирина Халип
• 7.03.2025, 16:59

Мы ненавидим дома и на работе, в бараке и на «швейке».

Каждый год перед 8 марта белорусское государство начинает пускать розовые слюни в порыве умиления, награждать многодетных матерей очередной порцией орденов, рассылать поздравления по трудовым коллективам, выступать с высоких трибун. То Лукашенко что-нибудь новенькое расскажет вроде «каждый третий ребенок – мой», то силовики, заперев в шкаф дубинки и щиты, внезапно выйдут на улицы с цветочками, то идеологические тетки призовут белорусок рожать не меньше троих, как завещал их начальник.

Вот и вчера бывшая начальница идеологического управления администрации Лукашенко Шпилевская, за неведомые грехи перед державой сосланная в союз женщин, изо всех сил стыдила белорусок на пресс-конференции: дескать, замуж поздно выходят и первого ребенка рожают в 30 лет. А это никуда не годится, потому что к 30 годам у каждой сознательной белоруски уже должно быть минимум двое. В 30 следует рожать третьего, помня наказ Лукашенко: чтоб не меньше трех детей в семье!

Ну что ж, у политзаключенной Анны Аблаб как раз трое – совсем как государству хотелось бы. Многодетная мать, офицер запаса, сотрудница железной дороги – ведущий инженер отдела разработки графика движения поездов, - была схвачена в октябре 2021 года по «делу стачкомов» и приговорена к 11 годам лишения свободы за измену государству. Тому самому, которое так любит детей и ценит многодетных матерей.

У Татьяны Березовец из Кобрина тоже трое детей. 10 августа 2020 года Татьяна и ее муж Вячеслав вышли на акцию протеста в родном городе. Мужа тогда задержали по «административке», а в сентябре прошлого года за ними обоими пришли уже с уголовным обвинением – по «народной» статье, за ту самую акцию протеста. С тех пор Татьяна и ее муж в СИЗО, дети – в собственности государства. Еще в ноябре районный суд Кобрина рассматривал иск местного отдела образования к Татьяне и Вячеславу «О взыскании расходов, затраченных государством на содержание детей, находящихся на государственном обеспечении». Это значит, что троих детей забрали в приют, а Татьяну и Вячеслава назначают «обязанными» по отношению к государству.

Полина Шарендо-Панасюк рассказывала мне про таких «обязанных» женщин: в речицкой колонии для рецидивисток их большинство. Схема такова: детей у них отбирают и обязывают возмещать расходы государству. Эти женщины становятся крепостными, потому что вырваться из такого круга невозможно. Милиция устраивает их на самую неквалифицированную и тяжелую работу, а потом 70 процентов из скудного заработка забирает государство. И когда на руках остается сумма, эквивалентная пачке сигарет и кульку карамелек, женщина понимает, что прожить на эти деньги невозможно. Сначала пытается, потом бросает эту чертову работу и пытается найти другую. Но не успевает – ее отправляют в колонию по статье 174 – уклонение от возмещения государству расходов на содержание детей. Там сроки небольшие, но после освобождения все начинается сначала. В речицкую колонию они возвращаются каждый год и до бесконечности. Что до Татьяны Березовец, то отправить в СИЗО многодетных родителей за участие в одной акции протеста четырехлетней давности – это и есть отношение власти к семье, к детям, к человеку.

У Юлии Лаптанович из Пружан, как у Анны Аблаб и Татьяны Березовец, - трое детей. Ее судили за «хороводное дело» вместе с мужем. Мужа отправили в колонию, Юлии дали три года «домашней химии». А потом пришли с обыском и арестовали за «финансирование экстремистской деятельности» - обнаружили копеечный донат. Юлию приговорили к пяти годам, а в конце января уже из колонии привозили в Брест судить в третий раз – теперь уже за содействие экстремистской деятельности. За это время успели осудить и Юлину маму Татьяну Васильеву по «продуктовому делу» - за помощь другим политзаключенным. Действительно, скучно ведь многодетных матерей сажать за донат или хоровод – давайте еще до кучи мужей посадим и бабушек, пусть дети с малолетства знают, кто тут главный.

У Надежды Лаптенок две дочери, сын-инвалид и срок в шесть лет лишения свободы за комментарии. У Людмилы Лихачевской – трое детей, срок в гомельской колонии и муж в тюрьме. Виктория Домостой, которая, имея трех несовершеннолетних детей, еще ухитрялась помогать политзаключенным и переводила им деньги в СИЗО, до сих пор ждет суда – второй год в тюрьме. А у Натальи Давыдулиной детей и вовсе пятеро. Один из ее сыновей, Денис, уже побывал политзаключенным – был арестован в 19 лет, отсидел полтора года за участие в протестах и вышел. А Наталья продолжала помогать уже другим политзекам. За это ее приговорили к трем годам лишения свободы.

Обратили внимание, за что сажают многодетных матерей, о которых так любят кричать с трибун? За помощь другим, за участие в забастовке, за выход на марш. Сажают с мужьями и сыновьями, сажают плотоядно и извращенно. Потом рассказывают, как важно рожать детей, - чтобы отнять их, пока маленькие, или посадить, когда вырастут. И радостно орут «жэншчыны, вы наша гордость и сокровище!».

Не орите, не тратьте сил. Вас, негодяев, ненавидят все – многодетные и бездетные, замужние и незамужние, уехавшие и сидящие. Ненавидят бесконечно и безгранично. Ненавидят дома и на работе, в бараке и не «швейке», в юности и зрелости. И поверьте, лить керосин на бикфордов шнур – не лучшая идея.

Ирина Халип, специально для Charter97.org